я не буду этого делать
ежели бы я этого хотела - то судилась бы сейчас как Алика
но у меня, т-т-т все налаживается и лишние нервы не к чему
просто вчера после передачи снова вспомнила весь пережитый ужас и наревелась
я не буду этого делать ежели бы я этого хотела - то судилась бы сейчас как Алика но у меня, т-т-т все налаживается и лишние нервы не к чему просто вчера после передачи снова вспомнила весь пережитый ужас и наревелась
Ну это отдельная тема, я в своем муже была уверена на все 100, а уж мама (которая сама рожала) даже в критической ситуации в обморок бы падать не стала.
Что спорить: каждые роды единственные в своем роде, все люди разные, реагируют все по разному. Каждый должен сделать вывод для себя сам! И никто наперед не знает свою судьбу. Знал бы где упадешь, соломку бы постелил.
Ну это отдельная тема, я в своем муже была уверена на все 100, а уж мама (которая сама рожала) даже в критической ситуации в обморок бы падать не стала. Что спорить: каждые роды единственные в своем роде, все люди разные, реагируют все по разному. Каждый должен сделать вывод для себя сам! И никто наперед не знает свою судьбу. Знал бы где упадешь, соломку бы постелил.
Проблема, однако, в том, что логичные рассуждения профессоров в белых халатах мало отражены в российском законодательстве. Само понятие врачебной ошибки не содержится ни в одном из более чем десятка документов, регламентирующих здравоохранение. Все дела врачей базируются на двух российских кодексах: уголовном и гражданском.
Уголовная ответственность наступает в самых страшных случаях: смерть либо причинение тяжкого вреда здоровью, то есть «потеря дееспособности более чем на полгода, присвоение инвалидности». Все это описывается пунктом 2 статьи 118 УК, которая предусматривает до года тюрьмы в качестве меры наказания и до трех лет запрета заниматься профессиональной деятельностью. О летальном исходе идет речь в статье 109. Наказание - до трех лет лишения свободы и возможный полный запрет занимать определенные должности.
Менее серьезные случаи попадают под статьи Гражданского кодекса и закона «О защите прав потребителей». Тут речь идет уже только о возвращении потерянных денежных средств.
Согласно статье 1085 ГК «при причинении гражданину увечья или ином повреждении его здоровья возмещению подлежит утраченный потерпевшим заработок, который он имел либо определенно мог иметь; а также дополнительно понесенные расходы, вызванные повреждением здоровья, в том числе расходы на лечение, дополнительное питание, приобретение лекарств... санаторно-курортное лечение».
На практике, как рассказал ИП один из пластических хирургов, это может выглядеть так. Операция по липосакции (ликвидация жира) живота и бедер у пациентки московской косметологической клиники привела к асимметрии левой и правой сторон тела в области талии и бедер.
Клиника за деньги пациентки провела повторную операцию для исправления собственных ошибок, но женщина обратилась в суд. Суд назначил возмещение в размере 25 тыс. руб.: 20 тыс. руб. за проведение операции и 5 тыс. руб. за судебные издержки. Поскольку пациентка была формально безработной, о выплате недополученных зарплат речи не шло.
...проложение "Медбрака" Закон суров Проблема, однако, в том, что логичные рассуждения профессоров в белых халатах мало отражены в российском законодательстве. Само понятие врачебной ошибки не содержится ни в одном из более чем десятка документов, регламентирующих здравоохранение. Все дела врачей базируются на двух российских кодексах: уголовном и гражданском. Уголовная ответственность наступает в самых страшных случаях: смерть либо причинение тяжкого вреда здоровью, то есть «потеря деесп...
Даже на кесарево пускают - если со спинальной анестезий. Не пускаю только когда полный наркоз, потому что интубируют, а это неприятно для глаз и помочь роженице нечем - она же без сознания.
Даже на кесарево пускают - если со спинальной анестезий. Не пускаю только когда полный наркоз, потому что интубируют, а это неприятно для глаз и помочь роженице нечем - она же без сознания.
Так или иначе, меру ответственности врача в отсутствие четкой разметки на правовом поле определяет только суд, а его вердикт зависит от результатов независимой экспертизы.
«Не всегда она независима,- сожалеет адвокат Олег Крысанов.- Корпоративная этика и фактически круговая порука в медицине очень сильны. Врач, который будет исправлять ошибки другого, может высказать мнение, что первую операцию делал полный идиот, но как только его попросят подписать официальные бумаги, сразу же появятся расплывчатые формулировки, которые не позволят суду установить виновного».
Впрочем, альтернативы системе, когда действия одних врачей оценивают другие, пока не видно. «Приведу в пример такой случай,- говорит Рудольф Артамонов.- В одной из детских больниц ребенку с тяжелой формой менингококковой инфекции оказали экстренную помощь, но отказали в госпитализации в реанимационное отделение. Родители хотели подать в суд, но врачи-эксперты еще до суда им пояснили, что больница, куда они обратились, была не приспособлена для инфекционных больных. Так что там приняли грамотное решение».
У юристов - свои примеры покрывательства во имя «чести халата». «У нас был случай, когда женщине сделали укол при остром тромбофлебите, в результате которого тромб не рассосался, а ушел по вене к сердцу,- говорит адвокат Крысанов.- Женщине пришлось делать срочную операцию в другой клинике, тоже платной. Врач, что в медицинской экспертизе рука руку моет, решения чаще принимаются не в пользу врачей. «В отношении к врачу преобладает презумпция виновности - это позиция не только пациента, но и руководителей здравоохранения на всех уровнях. И она отражается на судебной практике,- говорит профессор Артамонов.- У доктора нет механизмов самозащиты - не было ни одного случая, чтобы он подавал встречный иск. Если эксперты сказали «виновен», этого уже не оспорить. Между тем я за 40 лет работы в медицине не встречал, чтобы врачебные ошибки были вызваны злым умыслом». По словам экспертов, когда просчет в лечении был вызван плохой организацией дела в гос. больнице, практически наверняка виноват в суде все прав который спасал пациентку, на словах крыл коллегу, сделавшего укол, последними словами, но как только дети пациентки попросили его написать заключение для возможного судебного процесса, он пошел на попятную. Выяснилось, что руководители клиник учились в институте на одном курсе». По словам Олега Крысанова, выиграть это дело истцы все-таки смогли: для получения честного заключения им пришлось пригрозить клинике, которая делала вторую операцию, подать против нее иск - мол, раз не даете заключения, что ваше вмешательство было жизненно необходимо, значит, оно было ненужным и вы нам его навязали.
Презумпция виновности
Если частные клиники почти всегда пытаются договориться с пациентами полюбовно, то представители госбольниц идут в суд. И здесь, при всех подозрениях, что в медицинской экспертизе рука руку моет, решения чаще принимаются не в пользу врачей.
«В отношении к врачу преобладает презумпция виновности- это позиция не только пациента, но и руководителей здравоохранения на всех уровнях. И она отражается на судебной практике,- говорит профессор Артамонов.- У доктора нет механизмов самозащиты - не было ни одного случая, чтобы он подавал встречный иск. Если эксперты сказали «виновен», этого уже не оспорить. Между тем я за 40 лет работы в медицине не встречал, чтобы врачебные ошибки были вызваны злым умыслом».
По словам экспертов, когда просчет в лечении был вызван плохой организацией дела в госбольнице, практически наверняка виноват в суде все равно будет врач. Этому есть объяснения и в особенностях отечественной школы медицины.
«Во многих западных странах болезни лечатся по протоколам, определенным лекалам: такие-то симптомы, такая-то болезнь, определенное лечение,- говорит проректор по лечебной работе РГМУ профессор Юрий Батманов.- А у нас каждый врач придумывает свой способ, поэтому от экспертизы очень многое зависит - каждый раз приходится выяснять, насколько была оправдана процедура».
Чтобы защититься от последствий своих вероятных ошибок, коммерческие клиники зачастую предлагают пациенту перед операцией подписать документ, где перечисляются возможные результаты вмешательства. Правда, юристы говорят, что эта бумага никак не защищает больницу. Даже когда пациент-растяпа подписал, что он не возражает, если ему выбьют глаз, с выбившего это ответственность не снимает. «Такая бумага предназначена для другого: она свидетельствует, что пациенту предоставили всю необходимую информацию, как того требует закон,- говорит адвокат Крысанов.- Ничего о том, что больной согласен на любой исход операции, в ней говориться не может».
По этой причине государственные клиники к такой практике вообще не прибегают, предпочитая информировать пациента на словах и отражать в медицинской карте: мол, больной в курсе, что предложенная ему операция в 80% случаев дает такие-то осложнения.
...продолжение "Медбрака" Особенности экспертизы Так или иначе, меру ответственности врача в отсутствие четкой разметки на правовом поле определяет только суд, а его вердикт зависит от результатов независимой экспертизы. «Не всегда она независима,- сожалеет адвокат Олег Крысанов.- Корпоративная этика и фактически круговая порука в медицине очень сильны. Врач, который будет исправлять ошибки другого, может высказать мнение, что первую операцию делал полный идиот, но как только его попросят...
Хоть кто-то вспомнил про врача-снегопроходца, прям как будто до конца никто не досмотрел. По моему показали фильм для того, чтобы люди осторожнее были и не доверяли слепо врачам.
P.S. Астрапрогноз трафика сожрал не меряно своими сообщениями((
Хоть кто-то вспомнил про врача-снегопроходца, прям как будто до конца никто не досмотрел. По моему показали фильм для того, чтобы люди осторожнее были и не доверяли слепо врачам. P.S. Астрапрогноз трафика сожрал не меряно своими сообщениями((